-
Квартира №1
Работники Комитета по делам кинематографии, медсестра, две домработницы, сотрудница Сретенского изолятора и другие жители квартиры № 1→
-
Квартира №2
Работники московских типографий и другие жители квартиры № 2→
-
Квартира №3
Типографские рабочие, швея, портниха, театральный билетер, караимская семья Бабай и другие жители квартиры № 3→
-
Квартира №4
В 1910-е годы квартиру № 4 арендовал полковник Андрей Кисляков. В советское время квартира стала коммунальной. В 1924 году кроме Киселевых в квартире жили: накладчица типолитографии Анна Мухина, переводчик Василий Кузнецов, помощник секретаря Народного суда Краснопресненского района Борис Мишулович. В 1958 году в квартире проживали 16 человек: продавщица в Союзтабакторге, слесарь Первого завода электроарматуры, буфетчица столовой № 12 и другие.
-
Семья Кисляковых
До революции квартиру № 4 арендовал полковник 1-й гренадерской дивизии Кисляков Андрей Владимирович. Он родился в дворянской семье в 1865 году в Петербурге, окончил Михайловское артиллерийское училище.→
-
Квартира №5
До революции самая роскошная и большая (10 комнат) квартира принадлежала владельцу дома караимскому фабриканту и благотворителю Илье Давидовичу Пигиту (1851–1915). Здесь в 1918 году перед покушением на Ленина останавливалась Фанни Каплан, а в 1980-е годы квартиру заселили хиппи→
-
Анна Садуковна Пигит. Племянница домовладельца Ильи Пигита
Сестра Давида, Анна Садуковна Пигит (1884–1938), в 1902 году закончила женскую гимназию Арсеньевой, которая располагалась на Пречистенке. →
-
Давид Садукович Пигит. Племянник домовладельца Ильи Пигита
В числе душеприказчиков Ильи Давидовича был назван его племянник Давид Садукович Пигит (1888 — не ранее 1938), сын Садука и Эмилии Пигит. Он же, согласно завещанию, был обязан нести ответственность за содержание и лечение своего душевнобольного брата Самуила, а после смерти последнего передать некоторую сумму Московскому университету для учреждения стипендии имени Самуила Пигита. →
-
Семья Бочковых-Шелеповых
В 1921 году в дом на Садовой въехала семья Бочковых-Шелеповых. Сначала они жили в полуподвальной квартире № 42, а в 1925 году переехали в квартиру № 5 — бывшую владельческую, в которой продолжали проживать племянники фабриканта Ильи Пигита. →
-
Семья Исаевых
Слухи о дореволюционном владельце квартиры, известном среди советских жителей как «фабрикант Дукат», футбол в коридоре, ручная белка с Тишинского рынка, Пасха и похороны соседки-летчицы Розалии Шихиной в воспоминаниях Владимира и Елены Исаевых.→
-
Квартира №6
Портниха, галстучница «Всехудожника», бандерольщица табачной фабрики «Дукат» и другие жители квартиры № 6→
-
Семья Вартановых
C 1914 года седьмую квартиру арендовал Багдасар Артемьевич Вартанов (1871–1951), уроженец Ахалкалаки — города в Тифлисской губернии, населенного в основном армянами. Согласно архивным документам, в 1898 году Вартанов устроился на работу в банкирский дом «Братья Джамгаровы» на Кузнецком мосту. Там он проработал до 1912 года→
-
Семья Бархударянов
В 1937 году в одну из комнат квартиры № 7 въехала семья Бархударянов. Ашхен Бегляровна (1893–1969) и Александр Барcегович (1889–1975) прибыли из Еревана вместе с сыном Левоном (1918–2017), обменяв ереванскую просторную квартиру на темную комнатку в доме на Садовой. →
-
Квартира №7
С 1914 по 1980 годы в квартире жили члены армянской семьи Вартановых. В 1937 году сюда въехала семья Бархударянов, младший представитель которой, Левон стал известным звукорежиссером. В 1980-е годы квартира превратилась в мастерскую неформальных художников→
-
Квартира №8
С 1920-х годов здесь были прописаны художник Георгий Якулов с женой и матерью. В 1947 году в квартиру въехала семья сотрудника посольства Великобритании Николая Костаки →
-
Семья Вильмеров
История франко-русской семьи, проживавшей до революции в доме № 10 по Большой Садовой.→
-
Семья Костаки
В 1940 году семья Николая Дионисовича Костаки переехала из коммуналки в Сивцевом Вражке в квартиру № 35 на первом этаже в левом крыле дома. Николай Костаки (1908–1989), греческий подданный, родившийся в Москве, работал с 1924 года в посольстве Греции.→
-
Ольга Сергеевна Логвинова
До 1980-х годов в доме № 10 на Большой Садовой проживала племянница Георгия Якулова, дочь его старшей сестры Варвары Ольга Сергеевна Логвинова, в девичестве Шелковникова (1901–1980-е). Она закончила 2-й Московский государственный университет, организованный на основе Московских высших женских курсов, потом работала медсестрой.→
-
Квартира №9
На 1940 год в квартире проживали 11 человек. Здесь жили в основном рабочие и техническая интеллигенция — накладчик и фрезеровщица на заводе Станкострой им. Орджоникидзе, моталка трикотажной фабрики, инженеры и другие→
-
Квартира №10
Американский градозащитник Пол Спенглер, дизайнер Катя Шарф, музыкант Леша Шалё и репетиции группы Alien Pat Hollman→
-
Квартира №11
Датчане братья Укке, дворянин Сергей Ступин, объявленный буржуем, основоположник русского детского театра Валентин Колесаев и другие жители квартиры №11→
-
Квартира №12
Хаим Гордон с охранной грамотой от любых уплотнений, переплетчица мебельной фабрики «Красный пролетарий» Анна Годунова и другие жители квартиры № 12→
-
Семья Гордонов
Семья виленского мещанина Ефима Гордона, получившего в 1923 году «охранную грамоту», защищавшую от любых уплотнений, сожженная в буржуйке библиотека, иудейские молитвы, режиссер Соломон Михоэлс, а также коммунальная газета «О том, о сем».→
-
Квартира №13
Преподаватели Горного института, сварщик авторемонтной мастерской и другие жители квартиры № 13→
-
Квартира №14
Печатники различных типографий, продавец «Детского мира» и другие жители квартиры № 14→
-
Квартира №15
Безработный киномеханик Николай Карпов, отличившийся упорным неподчинением жилищному правлению, машинистка, колхозница, бухгалтер и другие жители квартиры № 15→
-
Квартира №16
Педиатр Лев Гинзбург, арендовавший квартиру до революции, а также соседи по коммуналке: рабочая типографии «Искра революции» Александра Алексеева, продавщица мороженого в Доме правительства Анна Казакова и другие жители квартиры № 16→
-
Квартира №17
Пожар в 1927 году, а также жители коммунальной квартиры № 17 – рабочие бывшей типографии Ивана Машистова, переплетчица типографии «Известия», швея, народный судья и их соседи→
-
Семья Овчинниковых-Жигаревых
После революции дом был национализирован и заселен типографскими рабочими. Зимой 1917 года инструктор наборщиков профтехшколы Михаил Павлович Овчинников (1869 г.р.) въехал вместе с женой Верой Федоровной (1875 г.р.), дочерью Серафимой (1909 г.р.) и сыном Виктором (1897 г.р.) в квартиру № 17.
-
Квартира №18
Заведующий медицинской частью Московского отдела социального обеспечения Георгий Татевосян-Тадэ, которого не приняли в жилтоварищество за «буржуазный род жизни» и его прислуга Екатерина Безсуднова, пенсионерка Варвара Малевинская и другие жители квартиры № 18.→
-
История семьи Татевосян-Тадэ
Софья Георгиевна Тадэ (1909–1976) родилась в Москве. В 1931 году она окончила литературный факультет МГУ имени М. В. Ломоносова по специальности «литературный работник» →
-
Квартира №19
Революционерка и зубной врач Анна Тинкер, о которой вспоминает в своих мемуарах Андрей Белый, советский энергетик Александр Винтер, актер Театра Революции Иван Агейчиков и другие жители квартиры № 19→
-
Квартира №20
Поэт-имажинист Вадим Шершеневич, его мать оперная певица Евгения Львова-Шершеневич и другие жители квартиры № 20
-
Квартира №21
Борис Петров-Васильев, обвиненный «коренными типографами» в перепродаже бумаги, вдова художника Георгия Якулова Наталья Шиф и другие жители квартиры № 21→
-
Квартира №22
Агент по товарам, швея на дому, домхоз при семье, курьер, краскотер, врач, заведующий лотереей и другие жители квартиры № 22→
-
Квартира №23
Швея на фабрике Мосбелья, электромонтер, укладчица на табачной фабрике «Дукат», инструктор на трикотажной фабрике, зубной врач и другие жители квартиры № 23→
-
Квартира №24
Художник Петр Кончаловский, кaраимская семья Прик-Сакизчи, Владимир Володарский, вспоминающий детские годы в доме, и другие жители квартиры № 24→
-
Семья Володарских
Самуил Михайлович Володарский (1922–2001) въехал в одну из комнат четырехкомнатной квартиры № 24 в 1947 году. В 1953 году он женился на Нине Менделеевне Горелик (1925–2014), уроженке Сумской области. В 1955 году у них родился сын Владимир.→
-
Квартира №25
Родственники директора типографии Ивана Машистова, братья Захаровы и другие жители квартиры № 25→
-
Квартира №26 (полуподвальное помещение)
Зубной врач, переводчик типолитографии Наркозема, трое маляров, переводчик типолитографии Моссельпрома и другие житель квартиры № 26
-
Квартира №27
Переводчик профтехшколы, член партии с 1917 года Иван Кабанов, выбранный в 1925 году новым председателем правления рабочего товарищества взамен отданного под суд Николая Раева, и другие жители квартиры № 27→
-
Квартира №28
Журналист газеты «Известия», фельдшер, сторож шахты, маникюрша, инженер, две домработницы и другие жители квартиры № 28→
-
Семья Суходревов
В квартире № 28 в апреле 1924 года были прописаны всего трое — бухгалтер Сергей Михайлович Суходрев (1880–1939), его жена Ольга Даниловна Суходрев (в списке жителей за 1924 год была допущена ошибка, и ее отчество записано как «Яковлевна»), в девичестве Золотарева (1878–1931), а также подруга семьи Елена Дмитриевна Зубцова. →
-
Квартира №29
Директор товарищества льнопрядильной и полотняной фабрики Демидова Анатолий Коновалов, секретарь правления рабочего жилищного товарищества беспартийный Павел Хрынин и другие жители квартиры № 29→
-
Квартира №30
Концертмейстер в Большом театре Герасим Беккерман, картонажник-вырубальщик Василий Осипов, председатель рабкоммуны дома до 1922 года и другие жители квартиры № 30.→
-
Квартира №31
Отоларинголог Соколов, не принятый в члены жилтоварищества из-за того, что занимался частной врачебной практикой, и другие жители квартиры № 31→
-
Семья Жильцовых
Кузьма Иванович Жильцов (1892–1953) вместе с женой и двумя детьми переехал в квартиру № 30 в 1934 году. Последним из квартиры в 1970-е годы выехал сын Кузьмы Ивановича Юрий (1932–2013). →
-
Квартира №32
Акушерка-гинеколог Мария Харазова-Кригсгабер, рабочая фабрики «Дукат» Евдокия Павочкина, инструктор типолитографии Ефим Чувиков и другие жители квартиры № 32
-
Семья Соколовых
Отоларинголог Андрей Соколов, не принятый в члены жилтоварищества из-за занятий частной врачебной практикой на дому, учительница музыки Мария Соколова, окончившая Московский Екатерининский институт благородных девиц, семейный конфликт из-за жилплощади, кусок мрамора с руин взорванного храма Христа Спасителя и игры в войну после войны.→
-
Квартира №33
Председатель Жилтоварищества Николай Раев, ставший, вероятно, прототипом несчастного управдома Никанора Ивановича Босого из романа «Мастер и Маргарита», и другие жители квартиры № 33→
-
Квартира №34
Михаил Булгаков, семья-старожилы — Манасевичи, станковые печатники Захаровы и другие жители квартиры № 34
-
Квартира №35
Семья Костаки, племянница художника Георгия Якулова Ольга Логвинова, не желавшая переезжать из квартиры № 8 в темную комнатку на первом этаже, секретарь-машинист Наркома нефтяной промышленности, заведующий магазином винно-коньячного завода в Голицыно, водопроводчик, токарь и другие жители квартиры № 35
-
Мастерская Николая фон Бооля и династии скульпторов Рукавишниковых
Управляющий Московской конторой императорских театров и императорских театральных училищ Николай фон Бооль и династия скульпторов Рукавишниковых в мастерской № 36
-
Художник Георгий Богданович Якулов
В 1918 году мастерскую № 38 получил Георгий Богданович Якулов (1884–1928), один из самых ярких театральных художников Москвы 1920-х годов. Якулов снял не только мастерскую, но и комнату в квартире № 8, в фасадной части дома. В квартире были прописаны Якулов с женой Натальей, а также мать Якулова Сусанна Артемьевна. Георгий и Наталья жили отдельно в мастерской. →
-
Мастерская № 38
Меценат Николай Рябушинский, танцовщица Инна Чернецкая, Петр Кончаловский, театральные художники Георгий Якулов и Семен Аладжалов→
-
Семья Кончаловских
Петр Петрович Кончаловский, а затем и его сын Михаил занимали художественную мастерскую дома 10 на Большой Садовой почти весь XX век, с 1910-х до 1990-х годов. Светлое и просторное помещение с частично стеклянным потолком и высоким окном во всю стену изображено на множестве полотен и рисунков Петра Кончаловского.→
-
Александр Рыбкин
Александр Рыбкин, художник, выпускник Московского училища живописи, ваяния и зодчества, открывший школу живописи и рисунка в мастерской № 40 дома Пигита
Александр Николаевич Рыбкин родился в 1884 году в Харькове в дворянской семье (РГАЛИ Ф. 680. Оп. 2. Д. 1711. Л. 1). Его отцом был офицер, генерал-майор, участник русско-турецкой войны 1877—1878 годов Николай Андреевич Рыбкин (1842-1889), происходивший из семьи воронежских помещиков. Мать Александра звали Ариадной Васильевной.→
-
Семья Аветисянц
В середине 1920-х годов (не раннее 1924 года и не позднее 1926 года) в доме поселилась большая армянская семья Аветисянц. Барсег Григорьевич Аветисянц вместе с женой Ашхен Хачатуровной Татевосян и шестью детьми въехали в полуподвальную квартиру № 42. Дольше всех в доме прожил средний сын Барсега Шаварш – до 1985 года. До революции Барсег держал меблированные комнаты «Версаль» на Большой Дмитровке, 13/8, подробно описанные в рассказе Ивана Бунина “Казимир Станиславович”. Сын Барсега Лев стал доцентом Московского института химического машиностроения и получил Сталинскую премию, а сын Льва и внук Барсега Борис Аветисянц был выдающимся исследователем вопросов космической медицины. Летом 2020 года в Музей М.А. Булгакова обратились дочери Бориса Нарине и Рузанна. Их семья бережно сохранила старые семейные документы и фотографии, которые мы частично опубликовали в разделах “Фото” и “Документы”. Нарине поделилась своими воспоминаниями, предоставила выписки из Национального архива Армении. Это рассказ о московской старожильческой армянской семье, чья история тесно переплетена с историей дома № 10 по Большой Садовой.
Генеалогическое древо семьи Аветисянц. Здесь указаны не все члены семьи, а только те, которые упоминаются в данном материале. Информация о людях неполная – та, которая известна сейчас потомкам.
Семья Аветисянц до революции
Барсег Аветисянц (1862-1945) родился в Ереване (Эривань). В семье считается, что он приехал в Москву еще в подростковом возрасте и устроился в услужение к московскому армянскому промышленнику. Уже в 1894 году он содержал меблированные комнаты в доме дворянина Дмитрия Ростиславовича Кайсарова на пересечении Маросейки и Большого Спасоглинищевского переулка (дом по адресу Маросейка, 6 сохранился). В 1895 году Аветисянц указан уже как держатель меблированных комнат как в доме Кайсарова на Маросейке, так и в доме на пересечении Большой Дмитровки и Столешникова переулка (Космодамианский переулок). Меблированные комнаты на Большой Дмитровке, 13/8 располагались в доме, принадлежавшем сначала потомственному почетному гражданину купцу Ивану Григорьевичу Чуксину (1831 г.р.), а с 1906 года – его вдове Александре Ивановне Чуксиной.
Вид на дом Александры Чуксиной с Большой Дмитровки. На втором этаже справа еле различима надпись: «Гостиница Версаль». История Московского купеческого общества 1863-1913. Сословно-общественная деятельность Московского купечества в XIX веке. Издание Московского купеческого общества. Под редакцией В.Н. Сторожева. Том второй, выпуск первый. М., 1916. С. 612.
Дом был построен в 1830-е годы на месте несколько раз горевшего и в конце концов разобранного храма XVII века. В 1870-е годы каменный объем по Дмитровке был надстроен третьим этажом. В 1902 году третий этаж был надстроен мансардой. Дом был снесен в 2000-е годы.
До 1899 года Барсег Аветисянц держал две гостиницы – в доме Кайсарова на Маросейке и в доме Чуксиных на Дмитровке. С 1900 до 1917 гг. Аветисянц упоминается уже как держатель только одних меблированных комнат на Дмитровке. Сначала они назывались «Блеск», в 1900 году были переименованы в «Версаль». Это название сохранялось вплоть до 1924 года, когда гостиница получила новое название «Спартак». Жилые комнаты занимали весь второй и третий этажи (по 15 комнат на этаже) корпуса по Дмитровке. Туалетов, правда, было всего два – на каждом этаже. Кухня и помещения для служащих меблированных комнат находились в мансарде, построенной в 1902 году (ЦГА Москвы ОХД до 1917 года. Ф. 179. Оп. 62. Д. 16080. Л. 2об.). В семье Аветисянц сохранились воспоминания о том, что дети помогали Барсегу содержать меблированные комнаты – они заправляли кровати, готовили на кухне, делали мороженое, дежурили, то есть выполняли работу коридорных.
Подобные объявления-извещения можно было увидеть в разных городах империи. Они раздавались на вокзалах или публиковались в газетах примерно с одними и теми же формулировками. Объявление было отпечатано в типографии Христины Артемьевны Бархударянц, которая находилась по адресу Большой Сухаревский переулок, 26 (дом сохранился). Из личного архива правнучки Барсега Аветисянц Нарине Оганесян.
Остальные документы см. Документы семьи Аветисянц.
Меблированные комнаты «Версаль» Аветисянца в рассказе Бунина
В рассказе «Казимир Станиславович» 1916 года Иван Бунин назвал «Версаль» дешевой и скверной гостиницей. Главный герой Казимир шел к своему номеру по «длинному вонючему туннелю коридора, где только в самом начале сонно коптила лампочка. Возле всех номеров стояли сапоги и башмаки, – все людей чужих, неизвестных друг другу». Казимир Станиславович приехал в Москву из Киева на несколько дней. Двадцать три года назад еще студентом он останавливался в «Версале». Хотя если в том доме на Дмитровке и был «Версаль» в 1893 году, то назывался он «Блеском».
В рассказе Бунина Казимир растерянный и подавленный бродит по апрельской Москве: «Одиноко человеку, прожившему и погубившему свою жизнь, в весенний вечер в чужом людном городе!». Казимир ужинает на бульваре в «низкопробном» ресторане, где среди зала стоит фонтанчик с «облезлыми» золотыми рыбками, ночью посещает загородный публичный дом, а на следующий день оказывается свидетелем венчания в церкви на Молчановке. Бунин подробно описывает меблированные комнаты «Версаля»: там душно, окна пыльные, умывальник смердит, мышь гремит в комоде, а на стене висит объявление: «Пробывши три часа, считается за сутки». Коридорный оказывается «по-московски бойким», как пишет Бунин, он приносит Казимиру самовар, калач, лимон, «Московский листок» и ночью наблюдает за гостем в замочную скважину, беспокоясь из-за того, что тот ничего не заказывает и из номера не выходит. Казимир совершают неудачную попытку повеситься в своем номере и на следующий день с утра отправляется на вокзал.
Барсег Аветисянц и Багдасар Вартанов
Барсег Григорьевич Аветисянц в 1890-е годы именуется в московских справочниках Парсегамом. В XX веке – только Барсегом. Он был довольно состоятельным москвичом, входил в Совет московских армянских церквей. Любопытно, что в тоже время членом этого Совета был и его будущий сосед по дому № 10 Багдасар Арутюнович Вартаньянц, поселившийся на Большой Садовой в 1914 году – за десять лет до переезда туда Барсега с семьей. Безусловно, они были хорошо знакомы и вполне вероятно, что в послереволюционные годы, известные разразившемся жилищным кризисом в столицах, Вартаньянц помог Аветисянцу снять хоть какое-то помещение в доме 10.
Жена Барсега Аветисянца Ашхен Татевосян
Барсег был женат на Ашхен Хачатуровне Татевосян (1876-1937). Она родилась в Ереване (Эривань) и была крещена в церкви Сурб Погос-Петрос (святых Петра и Павла). Храм не сохранился, его снесли в 1931 году, а на месте построили кинотеатр «Москва». В том же храме в 1896 году, уже после переезда Барсега в Москву, Барсег и Ашхен венчались (Национальный архив Армении. Ф. 47. Оп. 2. Д. 284. Л. 134, 145об., 146).
Ашхен приходилась старшей сестрой еще одному жителю дома № 10 по Большой Садовой – Георгию (Геворк) Христофоровичу (Хачатурович) Татевосян-Тадэ (1886-1942). Он, как и сестра Ашхен, еще до революции приехал в Москву. Георгий Христофорович работал врачом, сначала снимал квартиру по адресу Большая Садовая, 13, а в 1917 году переселился в дом 10 в квартиру № 18.
Барсег и Ашхен Аветисянц. Начало XX века. Москва. Из личного архива правнучки Барсега Аветисянц Нарине Оганесян.
Остальные фотографии см. Фотографии семьи Аветисянц.
Полуподвал «торговца Аветисянц» в доме 10 по Большой Садовой
После революции семья Аветисянц жила в Мыльниковом переулке, 7, квартире 12 (сейчас улица Жуковского, дом сохранился). С середины 1920-х годов Аветисянц уже значатся жителями дома 10 по Большой Садовой.
Из акта обследования деятельности правления жилищного товарищества дома 10 по Большой Садовой, датированного апрелем 1926 года, становится известным, что правление «сдало подвальное помещение торговцу Аветисянц со въездными в 2400 руб.» (ЦГА Москвы. ОХД после 1917 года. Ф. 2433. Оп. 4. Д. 725. Л. 187). В 1920-е годы правление жилтоварищества регулярно сдавало жилые и нежилые помещения дома платежеспособным москвичам (см. историю семьи Гордонов). Деньги, которые платили арендаторы, расходовались на топливо для дома. Согласно обследованию 1926 года, «в доме имеются подвальные жилые помещения, но по санитарным условиям непригодные для жилья. Эти помещения занимались трудящимися нуждающимися в площади, а вселившись – через некоторое время добивались представления им годной для жилья площади <…>» (ЦГА Москвы. ОХД после 1917 года. Ф. 2433. Оп. 4. Д. 725. Л. 187). В связи с тем, что в таких подвальных и полуподвальных квартирах жить было неудобно, правление как раз решило сдать помещение торговцу Аветисянц, вероятно, под склад. Однако, несмотря на сырость и темноту, вплоть до 1960-х годов большая часть полуподвальных квартиры были жилыми. В том числе и квартира № 42 (см. историю семьи Абрамовых из 42-ой квартиры). Скорее всего Барсег Аветисянц действительно снял эту квартиру, но не под склад, как заявляло правление проверяющим органам, а для своей семьи. В 1920-е годы найти комнату в Москве было нелегко, и люди соглашались на самые тяжелые жилищные условия. Аветисянц смог въехать в 42-ую квартиру тогда, когда ранее поселившаяся в ней семья Бочковых получила комнатку в бывшей владельческой квартире и выехала из полуподвала – люди старались не задерживаться в таких помещениях.
Справка, выданная Ашхен Аветисянц, жительнице квартиры № 42 дома № 10 по Большой Садовой. 27 ноября 1930 года. Из личного архива правнучки Барсега Аветисянц Нарине Оганесян.
Еще в 1930-е годы семья Аветисянц проживала в 42-ой квартире. Однако уже к 1940 году Барсег с сыном Львом и его женой Валентиной переехали в квартиру № 35, находившуюся на первом этаже, а сын Барсега Шаварш Аветисянц с женой Верой и дочерью Светланой – в квартиру № 2 на второй этаж.
Барсег и Ашхен Аветисянц. 1930-е годы. Москва. Из личного архива правнучки Барсега Аветисянц Нарине Оганесян.
Дети Барсега и Ашхен
У Барсега и Ашхен Аветисянц было шестеро детей – Манэ (1898-1981), Григорий (1900-1988), Нина (1902-1947), Шаварш (1904-1986), Сусанна (1906-1926) и Лев (1910-1981). Почти все они родились в Москве и были крещены в армянской Крестовоздвиженской церкви (Сурб Хач), которая находилась в Армянском переулке (ЦГА Москвы. ОХД до 1917 года. Ф. 2050. Оп. 1. Д. 297. Л.74об., 75, 95, 102, 124 – нам удалось найти записи о Льве, Шаварше, Сусанне и Манэ в метрических книгах Армянской церкви в Москве). Кстати и похоронены почти все на Армянском кладбище в Москве у единственной из сохранившихся исторических армянских церквей Святого Воскресения (Сурб Арутюн).
Сусанна (Шушаник в метрической книге Армянской церкви) утонула в двадцатилетнем возрасте в Москве-реке во время грозы. Манэ в семье называли Маняшей:Маняша была потрясающим человеком, просто была настолько неиспорченной, просто ангел в человеческом обличии – это была Маняша. Она вышла замуж поздно, насколько я помню. За Седрака Сергеевича Тер-Минасьяна, и он был достаточно известным инженером-ученым. Он проектировал гидростанцию на Севане (из воспоминаний правнучки Барсега и внучки Льва Нарине Оганесян).
Григорий Аветисянц уехал с семьей в начале 1930-х годов в Ереван. Есть упоминание о нем в домовой книге 1940 года о том, что он приезжал к отцу в отпуск в сентябре 1940 года. В Ереване Григорий работал старшим бухгалтером Главводстроя Еревана. К 1940 году в доме № 10 постоянно проживали только Барсег и его два сына – Шаварш и Лев со своими семьями. Шаварш с женой Верой жили квартире № 2, а Лев с женой Валентиной – в 35-ой квартире.
Слева направо верхний ряд: Григорий Аветисянц (1900 г.р.); вероятно, Софья Тадэ, дочь Георгия Татевосян-Тадэ – брата Ашхен Татевосян; Нина Аветисянц (1902 г.р.); Софья Мкртичевна Горганян, родилась в 1853 году в Ереване, мать Ашхен Татевосян, жены Барсега; Манэ Аветисянц (1898 г.р.); Лев Аветисянц (1910 г.р.). Слева направо нижний ряд: Шаварш Аветисянц (1904 г.р.); Сусанна Аветисянц (1906 г.р.). Москва, около 1913 года. Из личного архива правнучки Барсега Аветисянц Нарине Оганесян.
Шаварш Аветисянц (1904-1986)
Работал бухгалтером – сначала в Московских областных кооперативных страховых кассах, а потом – главным бухгалтером треста столовых Пролетарского района Москвы. В 1950-е годы он был ненадолго осужден и после заключения вернулся в дом. Шаварш был женат на Вере Александровне Рукавишниковой (1907-1998), приехавшей в Москву из Иваново. Она работала экономистом в исполкоме Мособлсовета. Из воспоминаний правнучки Барсега и внучки Льва Аветисянц Нарине Оганесян:
Когда я была маленькая (ну как маленькая? В школе я училась), папа меня просил заезжать к Шаваршу. Вот тут на углу на Маяковке стоял ларек «Союзпечать», где сейчас реклама филармонии, и он там работал. Он всегда для меня был очень странным человеком. У него был такая борода и бухгалтерские нарукавники. Он был уже достаточно пожилой, он был уже глубоко пенсионером
– Это вы какие годы вспоминаете?
– В 1985 я закончила школу. Это было до 1985, где-то в восьмидесятые. Я ездила к нему в этот ларек, он оставлял для папы – такие были журналы «Подвиг» и «Искатель». Папа их очень любил, там детективы печатались. По паролю “Книжки для Бори” он мне их отдавал, но по-моему не узнавал меня и не понимал, кто я.
Он любил преферанс, курил трубку – это я помню очень хорошо. Он не обращал внимания на нас, на детей. Мы ему были неинтересны. Он как будто был погружен в свои мысли и, как мне кажется, реагировал только на знакомые лица. Но вот Верунчик (Вера, жена Шаварша. – прим. ред.) оставила, потому что Верунчик была хохтушка, очень компанейская, веселая, модная, всегда с накрашенными губами, с бусиками, с сумочкой. То есть она такая девочка. Она до последнего оставалась девочкой настоящей, модницей.
Семейная фотография семьи Аветисянц. Москва, май 1932 года. Слева направо, верхний ряд: Эмик Аваков (сын Нины, дочери Барсега, и Сергея Авакова), Шаварш, Регинэ (дочь Манэ и Седрака Тер-Минасьяна), жена Шаварша Вера, дочь Нины и Сергея Аваковых Тамара, муж Нины Сергей Аваков. Слева направо второй ряд: старшая дочь Барсега Манэ Аветисянц, жена Барсега Ашхен, Барсег Аветисянц, Нина Аветисянц (в замужестве Авакова). Слева направо нижний ряд: Григорий Аветисянц, жена Григория Кнарик Айвазян, Лев Аветисянц, младший сын Барсега. Из личного архива правнучки Барсега Аветисянц Нарине Оганесян.
Лев Аветисянц (1910-1981)
Закончил Московский энергетический институт, работал сначала инженером в Наркомате пищевой промышленности СССР в отделе, который отвечал за автоматизацию на предприятиях пищевой промышленности. Впоследствии от получил степень кандидата технических наук и стал доцентом Московского института химического машиностроения. В 1937 году Лев женился на Валентине Ивановне Грачевой (1908-1981), родившейся в селе Гремячке Саратовской губернии. Одно время Валентина работала диетической сестрой. Из воспоминаний внучки Льва Аветисянца Нарине Оганесян о своем деде:
Кем он только не был! В студенчестве любил подрабатывать массовиком-затейником в санаториях-профилакториях Ялты и Подмосковья, работал оперативником, и на работе в милиции во время какого-то задержания получил травму: повредил позвоночник, получил инвалидность. Поэтому во время войны на фронт не попал, он обеспечивал Москву энергоснабжением: он энергетик по образованию. После войны защитил диссертацию, был доцентом в МИХМи на кафедре энерго-и ресурсосбережения, являлся одним из руководителей строительства пионерского лагеря и спортивной базы “Петушки”, получил государственную премию, был членом ЮНЕСКО, длительное время работал педагогом и экспертом в Монголии. Он в Монголии национальный герой, потому что все, что там построено, строил в том числе мой дедушка. Был в дружеских отношениях с председателем Монгольской республики Цэдэнбалом. Вся семья знала, что Лев решит любую проблему, всем поможет, всех спасет – умный, добрый, с огромным сердцем.
Лев вместе женой и двумя детьми – Борисом (1942-2020) и Ниной (1948 г.р.) – жил в 35-ой квартире на первом этаже. Все жители этой квартиры вспоминали, как там было темно, так как окна выходили на стену корпуса художественных мастерских (история о том, как племянница художника Георгия Якулова не хотела переезжать из светлой 8-ой квартиры в темную 35-ую). Нарине Оганесян вспоминает, что уже после смерти Барсега и Ашхен, когда родились Борис и Нина, няне и детям выделили часть комнаты – сделали второй навесной этаж. Тогда Лев прорубил на этом самодельном этаже дополнительное окно, так как жить в такой темноте не представлялось возможным.
Борис Аветисянц (1942-2020), как его отец, закончил Московский институт химического машиностроения и 53 года проработал в Институте медико-биологических проблем Академии наук, специализировался на вопросах космической медицины.
В 1959 году семья Льва Аветисянца выехала из дома 10 по Большой Садовой в отдельную квартиру на улице Карла Маркса (сейчас Старая Басманная). Шаварш Аветисянц прожил в квартире № 2 в доме до 1985 года.
-
История семьи Абрамовых
Первой, в 1924 году, в квартиру въехала Александра Степановна Мишина (1882–1960-е). Она родилась в рязанской деревне Федякино. Ее племянница Анна Ивановна Лекарева (1917—?) приехала из Рязанской области к своей тете в середине 1930-х годов. →
-
Квартира №42
«Чулочница-эксплуататор» Акилина Шелепова, кучер Василий Федорович, безработная гражданка Екатерина Левчук, отправившая под суд председателя жилтоварищества Раева, и другие жители квартиры № 42→
