Фотографии франко-русской семьи Вильмеров, до революции проживавших в квартире № 8. Из личного архива правнучки Владимира Вильмера Татьяны Бонч-Бруевич, частично переданного в дар Музею М.А. Булгакова.

→

Фотографии франко-русской семьи Вильмеров, до революции проживавших в квартире № 8. Из личного архива правнучки Владимира Вильмера Татьяны Бонч-Бруевич, частично переданного в дар Музею М.А. Булгакова.

→

До революции квартиру № 31 занимала семья отоларинголога Андрея Андреевича Соколова (1888–1940-е). Он родился в Тамбове в семье священника. В Москве Соколов работал ординатором амбулатории в Морозовской детской больницы, а также вел частную врачебную практику у себя дома. Андрей Андреевич проживал в доме со своей женой Марией Андреевной (1879–1962) и детьми — Дмитрием (1904–1940-е), Андреем (1906–1973), Елизаветой (1912–1998) и Германом (1921–1941).

Мария Андреевна Соколова, в девичестве Нерода, родилась в городе Лебедин (сейчас Сумская область, Украина). Ее отец служил смотрителем народных училищ и направил дочь учиться в Москву. Мария Андреевна окончила Московский Екатерининский институт благородных девиц (Суворовская площадь, 2), говорила на французском и немецком языках и играла на фортепиано. Уже после революции Мария Соколова давала частные уроки музыки. В 1921 году в квартиру № 31 приехала из Тамбова семья старшего брата Андрея Соколова: Николай Андреевич Соколов (р. 1868), сотрудник Наркомфина, вместе с женой Варварой Ивановной (р. 1870) и детьми Николаем (р. 1897), Варварой (1906–1962) и Татьяной (1907–1975). Семья Соколовых оставалась в квартире № 31 до начала 1970-х годов.

Квартира № 31. История семьи Соколовых

Ефим Михайлович (Хаим Мовшевич) Гордон (1886–1960) и его жена Евгения Соломоновна (Зельда Шлемовна) Гордон (1890–1971), в девичестве Гинзбург, вместе с детьми Марией и Соломоном въехали в квартиру № 12 в 1923 году.  Не все жители дома жили в коммунальных квартирах. Были и исключения. Ефим Гордон заключил в жилтовариществом договор, согласно которому его не могли уплотнить, а взамен он должен был платить регулярно ренту и произвести ремонтные работы. Правда, впоследствии Гордонов все-таки уплотнили.

По воспоминаниям внучки Ефима Михайловича Марии Борисовны Друговой, после войны им принадлежали две комнаты из пяти. В одной проживали Ефим Михайлович и Евгения Соломоновна, а в другой — их дочь Мария Ефимовна с мужем и двумя детьми. Соломон Ефимович жил вместе со своей семьей в бывшей комнате для прислуги. Семья оставалась в квартире № 12 до 1960 года.

Квартира № 12. История семьи Гордонов

Акварельные рисунки интерьеров владельческой квартиры (квартира № 5) и фасадов дома, выполненные коллективом Центра Историко-градостроительных Исследований под руководством Б.Е. Пастернака. Проект реставрации, 1997 г. Авторы проекта: Т.С. Борисова, Б.Е. Пастернак, В.И.Шередега

Дореволюционные и советские фотографии рабочих табачной фабрики «Дукат». Снимки предоставлены фабрикой «Лиггетт-Дукат», продолжающей до сих пор выпускать табачную продукцию.

→

Снимки фабричных корпусов, находившихся на улице Ярослава Гашека, сделаны московским фотографом и исследователем города Артёмом Задикяном в 1960-е годы

До революции в девяти квартирах шестого подъезда дома 10 на Большой Садовой располагалось общежитие Московских Высших женских курсов Герье. На втором этаже курсистки жили в 37, 46 и 47 квартирах, на третьем — в 48, 49, и на четвертом — в 41, 50, 51. На курсы принимались лица разных сословий, окончившие средние учебные заведения как В. П. Воскресенская (дочь православного священника), Белла Розенфельд (первая жена художника Марка Шагала, иудейка), Т. П. Краснопевцева (дворянка, дочь Надворного советника).

С 1917 года (по другим данным с 1920 года) в квартире № 51 проживала семья Королевых-Куликовых. Первой въехала в коммунальную квартиру Мария Васильевна Королева (1876–1948), родившаяся в деревне Бутырки Тульской области. Ее дочь Ольга Ивановна Королева (1903 г.р.) в 1940–50-е годы работала сначала продавщицей в детском отделе Петровского пассажа, а затем в магазине № 45, находившемся по адресу улица Горького, 12. Сын Марии Васильевны Королевой Виктор Иванович (1917 г. р.) трудился слесарем на Сущевском механическом заводе имени Дзержинского. Он пропал без вести во время войны. Ольга Ивановна Королева была замужем за Ефимом Терентьевичем Куликовым, арестованным в 1938 году. В семье сохранились документы, связанные с арестом Ефима Куликова. У Ольги Ивановны и Ефима Терентьевича были две дочери — Тамара и Нина. Фотографии предоставлены дочерью Тамары Татьяной Борисовной Ясашиной.

Наталья Михайловна Саркисьянц родилась в 1943 году. В 1923 году (согласно домовой книге) или не позже 1921 года (по воспоминаниям Натальи Саркисьянц) в квартиру № 50 въехали ее дедушка Иван Макарович Кузнецов (1894 г. р.) и бабушка Наталья Васильевна Кузнецова, в девичестве Козлова (1897 г. р.). Оба родились в одной деревне Дорки Коломенского уезда Московской губернии. В 1920-е годы Иван Макарович торговал в лавке Лупинского, а бабушка, по рассказам Натальи Саркисяьнц, до революции работала на московской телефонной станции.

Фотографии предоставлены Натальей Михайловной Саркисьянц

В 1932 году в 47-ю квартиру въехала семья Воложинских. До переезда в дом на Большой Садовой они жили по соседству — на Садовой-Триумфальной. Зиновий Львович Воложинский (1888 г.р.) занимал должность главного инженера на Московской государственной фабрике целлулоидных изделий «Заря». Вместе с ним в квартиру въехали его жена врач Элла Григорьевна Закс (1895 г.р.) и их дочь Изабелла (1924 г.р.), ставшая впоследствии тоже врачом. Семья жила в квартире № 47 до 1960 года.

Фотографии получены от Софьи Наумовны Мадорской — дочери Изабеллы Зиновьевны.

Фотограф Антон Акимов. 2014 год.

В 1996 году в мастерскую № 40 (бывшая мастерская Кончаловских) въехали художники Михаил Тихонов и Елена Утенкова, которые работают здесь до сих пор:

Когда я сюда вошла в первый раз, — вспоминает Елена Утенкова, — Михаила Петровича здесь не было еще. У меня уже на лестнице было ощущение какого-то счастья. Вот бывает такое точное попадание к себе домой. Посреди мастерской стоял диван, который и сейчас стоит в нашей мастерской. Это диван Кончаловского, на котором был когда-то написан Мейерхольд. В мастерской было очень холодно, потому что помещение было старое, отопление по всему дому не работало. И я прямо в шубе села на этот диван. Это был, конечно, такой момент приобретения дома для работы, что для художника очень важно.

Семья художников Елены Утенковой и Михаила Тихонова устраивают театрализованные ёлки, на которое приглашают детей своих друзей и соседей по дому. Они сами создают декорации, в арочный проход вешают занавес, украшают мастерскую и делают рождественский праздник.

Художественную студию № 38 до 1910 года арендовал меценат, коллекционер русского и западного искусства, а также редактор-издатель журнала «Золотое руно» Николай Павлович Рябушинский (1877–1951). Известно, что в сентябре 1908 года Рябушинский пытался покончить жизнь самоубийством у себя в мастерской : «Рябушинский из револьвера-браунинга выстрелил себе в грудь, пуля прошла навылет, задев легкое. Степень опасности врачами точно не определена, однако врачи надеются, что жизнь его будет спасена» (Новая Русь. 1908. 12 сентября).

В 1929 году после смерти Георгия Богдановича в мастерской начал работать его последователь и ученик театральный художник Семен Иванович Аладжалов (1902–1987). Он родился в Баку в семье инженера Ивана Семеновича и Изабеллы Ивановны Аладжаловых. В 1920-е годы Семен Иванович работал художником-постановщиком в театре имени Сундукяна в Ереване, а с 1927 по 1933 год был главным художником театральной мастерской и заместителем директора по художественной части Дома культуры Армении в Москве, располагавшемся в бывшем здании Лазаревского института в Армянском переулке. Аладжалов оформил более ста постановок, выставок и интерьеров в Москве, Ереване, Душанбе, Владимире, Софии и других городах.

Фотографии предоставлены племянницей С.И. Аладжалова Анной Евгеньевной Травкиной

→

До революции студию на втором этаже арендовал художник и административный служащий Николай Константинович фон Бооль (1860–1938). В 1898 году фон Бооль был назначен помощником заведующего монтировочной частью Московской конторы императорских театров. В 1901 году он становится уже заведующим монтировочной частью, а в 1903 году получает должность управляющего Московской конторой императорских театров и императорских театральных училищ. В этом же году фон Бооля производят за выслугу лет в надворные советники и награждают орденом Святой Анны второй степени. Николай Константинович занимает эту позицию до 1910 года. В своих воспоминаниях директор императорских театров Владимир Аркадьевич Теляковский характеризует фон Бооля, как «настоящего чиновника, со всеми хорошими и дурными качествами, званию этому присущими» (Теляковский В. Воспоминания. Л., 1965). Скорее всего к 1910-м годам он покинул службу и сконцентрировался на своем увлечении живописью. Проживая с женой Юлией Григорьевной, дочерью Ольгой и сыном Михаилом на Арбате, он арендовал для работы художественную студию на Большой Садовой. Николай Константинович писал в основном крымские пейзажи и виды Петербурга и Москвы.
В 1939 году после смерти Николая Константиновича часть фотографий была передана дочерью Ольгой другу семьи Евгению Платоновичу Иванову. Другая же часть находилась в бюваре Ольги фон Бооль. Сейчас фотографии хранятся в собрании историка и сотрудника музея-усадьбы “Лопасня-Зачатьевское” Александра Борисовича Савинова.

В 1919 году в квартиру № 25, располагающуюся на первом этаже, подселили братьев Захаровых. Иван Тимофеевич (1885 г.р.) работал литографским печатником Профтехшколы, а Николай Тимофеевич (1889 г.р.) — станковым печатником, как написано в его билете члена Жилтоварищества от 1924 года. До революции Николай Захаров служил в Генеральном штабе в Петербурге картографом и входил в партию левых эсеров. В 1920-е годы, по воспоминаниям внучки Николая Захарова Любови Чурилиной, братья переехали в 34-ую квартиру. Инициатором переезда выступила жена еще дореволюционного арендатора квартиры Мария Яковлевна Монасевич, которая опасалась, что к ним подселят чужих людей. А так как Николай Тимофеевич входил вместе с Монасевич в один карточный кружок, то он с братом оказались желанными соседями. В 1925 году Николай Захаров женился на Наталье Никитичне, работавшей в Центральном телеграфе. В 1928 году у них родилась дочь Елена. В 1950-е годы она вышла замуж за архитектора Павла Чурилина, и в 1956 году у них родилась дочь Любовь.

Фотографии предоставлены жительницей квартиры № 34 Любовью Павловной Чурилиной.

Фотограф Антон Акимов. Август 2014 года

История квартиры № 31

С 1922 по 1929 гг. в квартире № 28 проживала семья Суходревов – бухгалтер Сергей Михайлович с женой Ольгой Даниловной (в девичестве Золотарева) и двумя дочерьми. Ольга Даниловна до революции руководила любительской театральной студией, в которой занимались московские гимназистки. Сохранились три открытки, адресованные Ольге Золотаревой ее воспитанницами.
Фотографии предоставлены правнучками Сергея Михайловича Суходрева Екатериной Приемской и Варварой Богдановой.

С 1922 по 1929 гг. в квартире № 28 проживала семья Суходревов – бухгалтер Сергей Михайлович с женой Ольгой Даниловной и двумя дочерьми – Евгенией и Ольгой.
Фотографии предоставлены правнучками Сергея Михайловича Суходрева Екатериной Приемской и Варварой Богдановой.

Еще до революции в 25-й квартире поселилась Александра Семеновна Машистова (р. 1874) — член правления Товарищества литографии и типографии Ивана Михайловича Машистова. Иван Михайлович Машистов (1851–1914) числился подольским купцом и московским потомственным почетным гражданином, носил звание действительного статского советника. Он проживал в собственном доме по адресу Большая Садовая, 23 — как раз напротив доходного дома Пигита. Машистов был учредителем и директором-распорядителем Товарищества И.М. Машистова. Типография и дом директора располагались на Большой Садовой, а литография — в Политехническом музее. Типография печатала альбомы по искусству, журналы, исторические книги, во время Первой мировой войны — патриотические плакаты. Брат Ивана Машистова, Евгений Михайлович, заведовал складом типографии, а другой брат, Михаил Михайлович, числился членом правления товарищества. Александра Семеновна проживала в квартире вместе со своими детьми — Борисом Алексеевичем Воробьевым (р. 1892) и Марией Алексеевной Воробьевой, в замужестве Васильевой (р. 1892). В 1918 году доходный дом Пигита был национализирован и превратился в рабочую коммуну бывшей типографии Машистова (после революции она называлась 15-й литографией и располагалась в том же самом доме на Большой Садовой, 23). Первый в Москве дом-рабкоммуна заселялся работниками московских типографий.

Фотографии 1950–1960-х годов были предоставлены Владимиром Володарским. Владимир Самуилович Володарский (1955 г.р.) прожил в квартире № 24 со своего рождения до 1968 года. Он жил в одной из комнат 4-комнатной квартиры вместе с родителями Ниной и Самуилом Володарскими и бабушкой по материнской линии Фаней Моисеевной Горелик. Отец работал инженером-технологом в сфере легкой промышленности, а мать — кассиром в парикмахерской. Самуил Володарский, отец Владимира, несколько раз сидел в тюрьме за мелкое предпринимательство — он кустарно в домашних условиях производил бижутерию на продажу.

В 1913 году Вадим Шершеневич и художник Лев Зак создали поэтическое объединение «Мезонин поэзии», состоящее из московских футуристов. В группу входили К. А. Большаков, Рюрик Ивнев (М. А. Ковалев), Б. А. Лавренев, Н. Г. Львова, С. М. Третьяков и другие. В сентябре—декабре 1913 года группа в своем издательстве выпустила три альманаха и три авторских сборника. Все издания хранились в Крестовоздвиженском переулке, в доме номер 2, квартире 10, где проживал Шершеневич. Редактором-издателем всех сборников являлась мать Вадима, бывшая оперная певица Евгения Львова-Шершеневич, проживавшая в доме на Садовой.

В начале 1920-х годов в квартиру № 19 въехал выдающийся советский энергетик Александр Васильевич Винтер. Он родился в Гродненской губернии в 1878 году в немецкой лютеранской семье, поступил на механическое отделение Киевского политехнического института, откуда был выслан за революционную деятельность в Баку. Впоследствии Винтер работал в Обществе электрического освещения 1886 года, а после революции стал начальником строительства Шатурской электростанции, находящейся в 110 километрах от Москвы. В 1925 году Шатурская электростанция была введена в строй и Винтер занял должность ее директора. 7 февраля 1927 года Винтер был назначен главным инженером, а вскоре начальником Днепровского гидроузла. Скорее всего, Винтер выехал из дома на Большой Садовой в 1930-е годы, потому что в списке жителей 1940-го года он уже не значился.

Фотографии 1920–1930-х годов предоставлены архивом музея истории Мосэнерго.

После революции дом 10 был национализирован и заселен типографскими рабочими. Зимой 1917 года инструктор наборщиков профтехшколы Михаил Павлович Овчинников (1869 г.р.) въехал вместе с женой Верой Федоровной (1875 г.р.), дочерью Серафимой (1909 г.р.) и сыном Виктором (1897 г.р.) в квартиру № 17. Дети Овчинниковых также как и их отец занимались типографским делом — Серафима Михайловна работала учетчицей наборного цеха в Центральной типографии Народного комиссариата СССР, а Виктор — типографским корректором. В 1931 году Серафима Михайловна вышла замуж за линотиписта Центральной типографии Народного комиссариата СССР Анатолия Ивановича Жигарева (1909 г.р.). В 1938 году у них родился сын Вячеслав, а в 1941 году — Валентин. Семьях Жигаревых выехала из дома в 1957 году.
Фотографии предоставлены Вячеславом Анатольевичем Жигаревым.

К 1986 году практически все коммунальные квартиры фасадной части дома были расселены. В уже ветхие от времени и бесхозяйственности свободные и никому не принадлежавшие помещения въехали «неформалы» — музыканты, художники, хиппи. Практически вся фасадная часть дома слева от проходной арки была заселена творческими людьми, многие из которых использовали пустые квартиры, как мастерские и репетиционные студии. Булгаковский дом был не просто хипповым сквотом, а андреграундым центром музыки, изобразительного искусства и кино, местом встреч и большой московской творческой лабораторией со своими правилами (например, запрет на алкоголь) и со своей избирательностью по отношению к новым членам. Музыканты и художники делали косметический ремонт помещений и пытались сохранить остатки старых интерьеров.

Квартира № 11 известна, как место, где в 1995-96 годах режиссер Артур Аристакисян снимал художественный фильм «Место на земле». В картине играли жители коммуны — хиппи, бездомные, музыканты, художники, студенты. В квартире проводились также занятия университета хиппи.

Фотографии 1930-х и 1950-х годов предоставлены Михаилом Костаки.

В 1940-м году семья Николая Костаки переехала из коммуналки в Сивцевом Вражке в квартиру № 35 дома по Большой Садовой. В 1947 году в связи с рождением второго сына Николай Костаки принял решение переехать в просторную и светлую комнату квартиры № 8 того же дома, где его семья прожила до 1959 года.

Костаки поменялись комнатами с племянницей уже покойного художника Георгия Якулова Ольгой Сергеевной Логвиновой. Николай Костаки, греческий поданный, родившийся в Москве, работал с 1924 года в посольстве Греции. Когда в 1941 году дипломатические отношения с этой страной были разорваны, он устроился на работу в посольство Великобритании, где выполнял обязанности переводчика и руководителя русским персоналом вплоть до 1989 года. За свои заслуги Николай Костаки получил орден Британской империи от королевы Елизаветы II. Николай Костаки приходился родным братом крупнейшему коллекционеру русского авангарда Герогию Дионисовичу Костаки.

До революции седьмую квартиру арендовал сотрудник банкирского дома братьев Джамгаровых Багдасар Артемьевич Вартанов (1871–1950). С 1908 году Вартанов упоминается в справочнике «Вся Москва». Он часто менял места проживания в Москве, пока окончательно не поселился в доме на Большой Садовой (не ранее 1914 года) вместе со своей молодой женой Елизаветой Сергеевной (в девичестве Адабашьян). У них было трое детей — Србуи (1915 г.р.), Маргарита (1916 г.р.) и Мелик (1919 г.р.). Маргарита Вартанова выехала из квартиры № 7 только в 1980 году.

В 1937 году в одну из комнат 7-й квартиры въехала армянская семья Бархударянов. Ашхен Бегляровна (1893 г.р.) и Александр Барегович (1889 г.р.) прибыли из Еревана вместе со своим сыном Левоном (1918 г.р.). Александр Бархударян обменял ереванскую просторную квартиру на темную комнатку в доме на Садовой. Он числился корреспондентом Центрального Комитета Коммунистической Партии Армении, писал статьи на армянском и русском языках, переводил армянскую литературу, в частности, например, перевел воспоминания актера Ваграма Папазяна.

Его сын Левон Александрович стал впоследствии известным звукорежиссером. После окончания музыкального училища им. Гнесиных в 1947 году начал преподавать в детской музыкальной школе Фрунзенского района г. Москвы. С июля 1950 года работал звукорежиссером Государственного Дома звукозаписи Комитета радиоинформации. С июня 1956 года — звукорежиссером Центральной студии телевидения. Левон Бархударян обеспечивал записи и трансляции таких программ, как парады на Красной площади, выступления руководителей партии и правительства, музыкальных концертов и театральных постановок Большого театра, Большого зала консерватории. В 1970 году Левон Александрович обеспечивал звуковое оформление Всемирной выставки ЭКСПО-70, проходившей в Японии.

В 1996 году реставратор лепнины Ольга Бернс вместе со своим коллегой Олегом Лопуховым случайно оказались в бывшей владельческой квартире в доме на Большой Садовой. Тогда ее занимали музыканты и художники, которые безуспешно пытались спасти стремительно разрушающиеся дореволюционные интерьеры, а также защитить квартиру от бандитов и бизнесменов, желающих её захватить. Ольга Бернс и Олег Лопухов сняли множество слепков с лепных деталей и вывезли некоторые элементы интерьеров в свои мастерские, в частности, изображения орла и павлина.

Фотосъемка была произведена в 1996 году гражданином США Полом Спэнглером, защитником исторической архитектуры Москвы, несколько лет жившим в сквоте во владельческой квартире № 5. После расселения бывшую коммуналку заняли художники, музыканты, хиппи, которые пытались спасти уникальный для Москвы лепной декор. Однако в конце 1990-х годов все дореволюционные интерьеры квартиры были уничтожены.

Фотографии предоставлены Любовью Анатольевной Люкшиной и отображают повседневную жизнь коммунальной квартиры № 5 — бывшей владельческой.

Фотографии были предоставлены дальними родственниками Ильи Пигита Гладиловыми-Ормели. На портретных снимках, в большинстве своем дореволюционных, изображены ближайшие родственники двоюродной сестры Пигита — Евы Моисеевны Фиркович.

До революции квартиру № 4 арендовал полковник первой гренадерской дивизии Кисляков Андрей Владимирович. Он родился в дворянской семье в 1865 году Петербурге, окончил Михайловское артиллерийское училище. Переезд в Москву был связан с военной карьерой Андрея Владимировича, так как штаб-квартира 1-й гренадерской артиллерийской бригады находилась на углу Хлебного и Мерзляковского переулков, а штаб Гренадерского корпуса с 1893 года — на углу Большой Садовой и Спиридоновки. Андрей Кисляков был женат на Марии Николаевне (урожденная Бухман). У них было трое детей — Владимир (1899–1921), Николай (1901–1973) и Елена (1904–1985). Николай стал известным этнологом, специалистом по Средней Азии. Брак Марии Николаевны и Андрея Владимировича длился недолго.

Фотографии, относящиеся к 1900-м годам, были предоставлены Владимиром Николаевичем Доничем — правнуком Андрея Николаевича Кислякова и внуком Николая Андреевича Кислякова.