Людмила Кузнецова

44_0

Во второй половине 1970-х годов одним из московских центров неофициального нонконформистского искусства стала коммунальная квартира № 44, где местная жительница Людмила Кузнецова устраивала вернисажи. Среди художников, выставлявших и продававших свои работы в 44-ой квартире были Владимир Немухин, Владимир Овчинников, Глеб Богомолов, Анатолий Зверев, Петр Белов, Евгений Кропивницкий, Оскар Рабин и другие.

В 1960-е годы в две комнаты квартиры № 44 въехала семья Кузнецовых. Выпускник МВТУ им. Н.Э. Баумана (сейчас МГТУ им. Н.Э. Баумана) Владимир Петрович Кузнецов (1939–2012) работал старшим мастером НИИ химических материалов, а его жена Людмила Федоровна (1943–1986), закончившая тот же вуз, — директором ателье, в разное время подрабатывала в киноиндустрии и занималась переводами. В 1967 году у них родилась дочь Анна.

Квартира № 44

Квартира № 44

Людмила Кузнецова с дочерью Анной и собакой Зиной. Квартира № 44. 1970-е. Из личного архива Анны Владимировны Кирин

Людмила Кузнецова с дочерью Анной и собакой Зиной. Квартира № 44. 1970-е. Из личного архива Анны Владимировны Кирин

В 1974 году на пустыре в Беляево состоялась акция московских художников-авангардистов, представителей неофициального советского искусства, вошедшая в историю как «Бульдозерная выставка». Выставки как таковой не было — милиционеры в штатском практически сразу принялись отнимать картины, некоторые из них уничтожали поливочными машинами и бульдозерами. Многих художников и их друзей арестовали. В числе задержанных оказалась и Людмила Кузнецова, почти случайно попавшая на выставку.

«Бульдозерная выставка» 1974 года в Беляево. Из личного архива А.В. Кирин

«Бульдозерная выставка» 1974 года в Беляево. Из личного архива А.В. Кирин

Из интервью с дочерью людмилы Анной Кирин:

Она там познакомилась с художниками, которые были участниками этой выставки. Мама думала: «Я живу в самом центре города, у меня две большие комнаты, и никто мне не мешает вешать картины». Эти люди были аутсайдерами, им не разрешалось выставляться, и она решила, что никто ей не может запретить вешать картины в своем доме и приглашать людей на них смотреть. С этого всё началось. Это были первые квартирные выставки в Москве. Туда приходили иностранные дипломаты, знаменитые коллекционеры, потому что больше негде было посмотреть на эти картины. И они покупали картины со стен нашей квартиры.

Вернисаж в квартире Людмилы Кузнецовой. Около 1978. Из личного архива А.В. Кирин

Вернисаж в квартире Людмилы Кузнецовой. Около 1978. Из личного архива А.В. Кирин

Постепенно 44 квартира превратилась в одно из главных мест в Москве, где выставлялись и продавались работы художников-нонконформистов. Среди художников, выставлявших и продававших свои работы в 44 квартире, Анна Кирин и Максим Франк-Каменецкий упоминали Владимира Немухина, Владимира Овчинникова, Глеба Богомолова, Анатолия Зверева, Петра Белова, Евгения Кропивницкого, Оскара Рабина.

Квартиру № 44 посещали дипломаты, коллекционеры, западные журналисты, художники и музыканты, в том числе Владимир Высоцкий и Алла Пугачева. Часто у Людмилы Кузнецовой проходили вечеринки.

В квартире № 44. Четвертый слева сидит Оскар Рабин. Крайняя справа Анна Кирин. 1970-е. Из личного архива А.В. Кирин

В квартире № 44. Четвертый слева сидит Оскар Рабин. Крайняя справа Анна Кирин. 1970-е. Из личного архива А.В. Кирин

Из интервью с другом Людмилы Кузнецовой биофизиком профессором Бостонского университета Максимом Франц-Каменецким:

…она их (дипломатов. — Д.О.) связывала с художниками — художники ей приносили работы. А послы могли приходить к ней и смотреть — не просто там к одному художнику прийти, у кого мастерская, а смотреть разнообразных художников. Она была фактически дилером, который служил связующим звеном между художниками и теми, кто интересовался этим искусством.

Она устраивала party — без этого художники ни к кому не пойдут, им нужно обязательно потусоваться, конечно. Там рекой лились всякие напитки — экзотические в том числе, конечно же. В наше советское время не было нормальных напитков, вообще не было. Была водка, и было грузинское вино. Все. На этом ассортимент заканчивался. А наличие иностранцев и их доступ к «Березке» делали возможным разнообразить ассортимент. Иностранцы знали, когда шли на такое мероприятие, что нужно взять бутылку виски или джина, и это все создавало большую привлекательность для художников — участвовать в этих party, этих тусовках

Вернисаж в квартире Людмилы Кузнецовой. 24 декабря 1978. Из личного архива А.В. Кирин

Вернисаж в квартире Людмилы Кузнецовой. 24 декабря 1978. Из личного архива А.В. Кирин

Правоохранительные органы не могли остаться безучастными. За Людмилой Кузнецовой следили, ее допрашивали, несколько раз сажали на 15 суток.

Из интервью с Анной Кирин:

В какой-то момент одну из наших комнат разделили пополам, поставили фанерную перегородку и за эту фанерную перегородку поселили еще одного человека. Мы с ним не общались. Мама утверждала, что поселили кагэбэшника для прослушки. Маму травили, избивали. Один раз ее избили на домашнем допросе настолько, что она потеряла ребенка.  Ей до конца жизни снился сон, как она носится с этим маленьким гробиком, и до конца жизни она винила себя за смерть этого ребенка. Травля была очень жесткая. Один раз оцепили квартиру, и мы оказались под домашним арестом. Меня и дочку одного художника через окно передавали людям. Ее пытались лишить материнства, были доносы, это была вечная травля. То, что она в 39 лет заболела раком, связано со стрессом. Они пытались уличить ее в том, что она имела коммерческий интерес. Она не имела коммерческого интереса.

Людмила Кузнецова за работой в квартире № 44. Из личного архива А.В. Кирин

Людмила Кузнецова за работой в квартире № 44. Из личного архива А.В. Кирин

Накануне открытия выставки «Москва — Париж» 44 квартиру подожгли. К счастью, жители сумели вовремя потушить пожар, однако некоторые картины все-таки пострадали.

В 1979 году Людмила Кузнецова сумела выехать вместе с Анной сначала в Вену, а затем и в США. Власти не хотели выпускать дочь Людмилы, не разрешали ей вывезти коллекцию картин, однако, чтобы избежать международного скандала, им пришлось пойти на уступки. Формально выехать Людмила могла только по еврейской линии, но она не была еврейкой. Поэтому знакомые из Израиля сделали вызов Кузнецовой, изменив ее отчество с Федоровны на Фроймовну.

Из интервью с Анной Кирин:

Но детство было очень ярким, настолько событийным, что оставило след мне на всю оставшуюся жизнь. Мы уехали в Америку, когда мне было 12 лет. Я не знала языка, мы были чужаками, и это после той жизни, когда мы были центром общества в Москве. Мы сначала уехали в Северную Дакоту на ферму — там просто жили бывшие дипломаты, мамины друзья — военный атташе Америки в Советском Союзе. Тогда он уже был на пенсии. Я жила этими детскими воспоминаниями о жизни в Москве, лелеяла их в себе, и на долгое время это было моим способом не чувствовать себя униженной и обиженной. Там, в Москве, у меня было ощущение, что я была часть чего-то большого

Квартира № 44. Выставки неофициального искусства

Квартира № 44. Выставки неофициального искусства


Музей Булгакова продолжает собирать информацию по истории дома № 10 на Большой Садовой. Мы хотим рассказать историю каждой квартиры. Если вам есть чем поделиться — пишите нам на адрес dimaoparin@hotmail.com, звоните по телефону +7 (495) 699 53 66 и присоединяйтесь к проекту!