Семья Овчинниковых-Жигаревых

17 овчинниковы_0

После революции дом был национализирован и заселен типографскими рабочими. Зимой 1917 года инструктор наборщиков профтехшколы Михаил Павлович Овчинников (1869 г.р.) въехал вместе с женой Верой Федоровной (1875 г.р.), дочерью Серафимой (1909 г.р.) и сыном Виктором (1897 г.р.) в квартиру № 17.

Дети Овчинниковых также как и их отец занимались типографским делом — Серафима Михайловна работала учетчицей наборного цеха в Центральной типографии Народного комиссариата СССР, а Виктор — типографским корректором. В 1931 году Серафима Михайловна вышла замуж за линотиписта Центральной типографии Народного комиссариата СССР Анатолия Ивановича Жигарева (1909 г.р.). В 1938 году у них родился сын Вячеслав, а в 1941 году — Валентин. Семьях Жигаревых выехала из дома в 1957 году.

Из воспоминаний Вячеслава Анатольевича Жигарева (1938 г. р.)

О войне

Когда мы вернулись в эту квартиры после эвакуации, увидели голые стены, было вычищено всё. Война — бери, что хочешь, заходи, кто хочет. В наших комнатах поселились посторонние. И моя мать добилась, что нам выделили комнату, в которой после войны жили 7 человек — я, брат, родители и тетя Маруся (прим. сестра Серафимы Михайловны, матери Вячеслава Жигарева) с двумя детьми.

О раскопанном кладбище

На месте восьмого дома в мое детство был пустырь. Министерство еще не построили, и там мы играли в футбол. На месте еще кладбище было, церковь же стояла раньше. Когда начали строить министерство, то разрыли кладбище, появились кости. Мы эти кости собрали и потащили на Тишинский рынок. Нам там таких кренделей накидали. Мы еще спросили в утиле: «Кости принимаете?». Нам ответили, что принимают, ну мы и высыпали черепа и ребра.

Об играх

Театр Моссовета начали строить до войны, а во время войны стройку заморозили. Стоял только каркас — это была наша среда обитания, залезали по стенкам, балкам. Столько же ребят развелось. По всему дому играли в казаки-разбойники. Весь подвал наш, вся крыша наша. Дом к тому же еще и закольцован. Мы поднимались по черному ходу со стороны академии (прим. Военно-политическая академия имени Ленина, Большая Садовая, 12) , открывали створочки. Там у нас была вбита металлическая скоба. Брались за скобу, наступали на карниз, а там уже цеплялись за ограждение, и крыша вся твоя.

Во дворе парковался Костаки (прим. Николай Костаки, житель квартиры №8). Он работал в английском посольстве. Чтобы по двору он нас провез, нужно было машину его помыть. Мы чуть ли не языком вылижем его машину, а он нас по двору провезет, вот это было счастьем.

О катке на Патриарших прудах

Мы часто ходили на каток на Патриаршие. Тапочки наденешь, добежишь до Патриарших, под лавочку положишь, снегом присыплешь, наденешь коньки. Милиционер отойдет, прыг через забор, а он высокий. Каток был для нас номером один. И днем и вечером.

Вячеслав Жигарев в квартире № 17. Начало 1940-х годов

Вячеслав Жигарев в квартире № 17.
Начало 1940-х годов

О драках

Пока не было министерства, был пустырь, и хулиганье с обоих рынков устраивали стычки прямо у дома на этом пустыре. Дрались они до первой крови, культурно. Там где сад Аквариум, есть Волоцкие дома (прим. Трехпрудный переулок, 11/13, доходные дома А.А. Волоцкой, построенные Э. Нирнзее в 1913 году). Там жил авторитет Португал — главарь этого дома. Стычки были и на противоположной стороне (прим. Большая Садовая, 3). Нашего главаря звали Сашей Поповым. В школу же мы ходили мимо этих ребят. Иной раз выйдешь, посмотришь — никого нет — и в школу бежишь. У нас в доме жили Жеребцовы — два борца. Они нас приучали. У них зал был на Цветном бульваре. Мы туда ходили. Нас натаскивали. Володе Шаповалову привез из Германии отец радиолу. И у нас танцы были во дворе. А когда были танцы, возникали и драки. Там же — во дворе, за черным ходом.

О черном ходе

Со стороны министерства мы ходили на черный ход. Это было нашим секретным местом. Там был большой деревянный подоконник, внизу туалет, справа вход в квартиру Протасовых, через которую можно было выйти во второй подъезд. Луна освещала этот черный ход, и мы называли то место Голубым Дунаем. Тут было наше первое свидание с женой. Она нарядилась, думала, что я ее поведу в ресторан, а я повел ее на черный ход. Правда, потом уже и в «Пекин» мы ходили.

О банях в Оружейном переулке

В квартире горячей воды не было, была только холодная. В Оружейном переулке были бани. Но туда особенно часто не походишь — со своими шайками часа два в очереди можно простоять было.

Квартира № 17. Фотографии семьи Овчинниковых-Жигаревых

Квартира № 17. Фотографии семьи Овчинниковых-Жигаревых

Музей Булгакова
 

Музей Булгакова продолжает собирать информацию по истории дома № 10 на Большой Садовой. Мы хотим рассказать историю каждой квартиры. Если вам есть чем поделиться — пишите нам на адрес dimaoparin@hotmail.com, звоните по телефону +7 (495) 699 53 66 и присоединяйтесь к проекту!